Часть 4. Мужество
ч. IV. Мужество.
Обладая большим количеством положительных качеств и черт характера, которые, наряду с ее красивой внешностью, буквально покорили меня с первого дня нашего знакомства, Аля, среди всех этих качеств, обладала в полной мере и таким, крайне необходимым качеством, как мужество.
Она не просто обладала этим качеством, она воспитывала и развивала его в себе, понимая, как это важно для жизни, которую мы выбрали.
Это подтверждается ее поступками и фактами.
О некоторых из них хочется вспомнить.
1. Выше уже говорилось о том, что в годы Великой Отечественной войны 1941 1945 г., будучи совсем еще девчонкой, Аля едва не стала авиатором, летчицей, пилотом (см. ч.III);
Она была человеком своего времени, а это было время, когда авиация пользовалась всенародной любовью. Значительная часть молодежи с энтузиазмом стремилась в авиацию и это стремление всячески поощрялось. Например, из 4-х моих школьных приятелей – трое стали авиаторами.
Росло такое стремление и у Саратовских девушек, тем более у студенток Авиационного техникума, где училась и Аля, чему способствовали:
— широкая известность о рекордном перелёте на Дальний Восток женского экипажа В. Гризодубовой в 1938 г;
— формирование в Саратове с началом Великой Отечественной войны в 1941 г. женских авиационных соединений известной лётчицей Героем Советского Союза М. Расковой;
— победа в ночном бою летчицы женского авиационного полка В. Хомяковой, сбившей над Саратовом первый фашистский бомбардировщик «Юнкерс-88» и т.д.
Студентки Саратовского авиационного техникума, уже связанные с авиацией, потянулись в аэроклуб, мечтая о полетах. Поступила в аэроклуб и Аля.
Думаю, что, если бы не малярия, из Али получилась бы прекрасная летчица (см. ч. III). Сам факт стремления в авиацию – профессию мужественных людей – говорит о большом мужестве Али.
2. По мере развития наших с Алей дружеских отношений я решил, во избежание последующих разочарований и трагедий, ознакомить ее с тем фактом моей биографии, что в 1937 г. у меня был арестован отец, получивший по пресловутой политической 58-й статье 10 лет лагерей, где и умер в 1941 г.
Я написал ей об этом, сообщив, что на этой почве у меня уже возникали некоторые проблемы. Не исключались они и в дальнейшем (я в это время учился в Ленинградской «Дзержинке»).
Я просил ее взвесить, стоит ли поддерживать дружбу и переписку с мной. Ведь дружба и переписка с так называемым «членом семьи врага народа» в те мрачные годы – не великая честь.
На этой почве у меня уже были горькие потери друзей, в том числе по грубому требованию родителей этих друзей, высказанному в моем присутствии.
Поэтому я предложил Але посоветоваться с родителями по этой проблеме. Я уверил ее, что, и при ее отказе от дружбы со мной, я сохраню о ней самое лучшее мнение.
Аля ответила быстро и кратко: «Сережа! Все это для нашей дружбы не имеет никакого значения. Перестань переживать!»
Когда в 1950-е годы отец был полностью реабилитирован, а мы уже были женаты, Аля, читая соответствующую реабилитационную бумагу, сказала: «Ну, вот видишь! Я же говорила – перестань переживать».
Надо ведь! Запомнила! А ведь прошло много лет!
Алин ответ на мое сообщение об отце – это акт большого гражданского мужества, особенно для того непростого времени.
3. В ночь с 3-его на 4-е ноября 1953 г. я был дома. Это оказалось очень удачным случаем (следует иметь ввиду, что корабельные офицеры могут бывать на берегу не ежедневно, а в порядке определённой очереди).
Жили мы тогда во Владивостоке.
Часа в три ночи Аля будит меня: «Серёжа, мне надо в роддом!». Никаких телефонов и такси в наших сопках не было. Самочувствие у Али хорошее. Решили потихоньку идти.
Добрели до «своего» роддома, а он оказался закрытым на санобработку. Рекомендовано идти в ближайший роддом на Мальцевской. Это недалеко. Постояли и побрели по безлюдному ночному городу. За весь наш поход не встретилось ни одной машины. Аля брела спокойно, опираясь на меня. Никаких жалоб и капризов. Пришли в роддом. Все прошло хорошо. Через несколько часов 4 ноября у нас появилась дочка – Милочка. Аля вела себя, как настоящий мужественный человек! У неё можно было этому поучиться.
4. Когда в июне 1958 г. подошло время рожать Мишу, я вообще был в море. Мы в это время жили в Советской Гавани.
Аля снова проявила большую самостоятельность, выдержку и мужество.
Была глубокая ночь. Почувствовав приближение родов, она оделась, поручила Милочку соседке, добрела до своей поликлиники, вызвала оттуда по телефону «скорую помощь» и благополучно на ней прибыла в госпиталь (это километров 40 от места, где мы жили). Аля вела себя мужественно.
7 июня утром появился на свет Миша.
Я получил от оперативного дежурного нашей дивизии (это был наш сосед по дому) радиограмму в море: «Поздравляем с сыном!»
Через несколько дней, вернувшись в базу с кораблями, я взял машину, и мы поехали в гости к Але и Мише вместе с Милочкой. Увидев братишку, Милочка возмущалась: «А что он все время спит? Даже не видно какие у него глазки!»
5. Как уже говорилось выше (см. ч. III), в середине 1954 г. я внезапно получил комнату в Совгавани, куда наконец перебазировалось наше соединение. Аля продолжала жить и работать во Владивостоке. Я сообщил ей о комнате и то, что дней через 10 смогу приехать за ними (см. также ч.III).
Вдруг получаю телеграмму о том, что она с Милочкой и всеми нашими вещами плывет в Совгавань на теплоходе морем. (Милочке около семи месяцев). Встречай!.. Разве это не мужественный поступок? С маленьким ребенком на руках и вещами пуститься в такое путешествие. Ведь надо было собраться, купить билет, перевезти вещи на теплоход и т.д. Ей, конечно, помогали, но в основном сработало ее мужество и целеустремленность.
6. В ноябре 1956 г., вскоре после нашего возвращения вместе с Милочкой (ей три года) из большого отпуска (см. ч. III и V) , который мы проводили в Саратове, Аля глубокой ночью почувствовала себя плохо. Я был дома – это происходило в Советской Гавани. Аля разбудила меня и сказала о недомогании.
Я быстренько добежал до поликлиники, где Аля работала. Дежурным оказался знакомый доктор с одного из эсминцев нашей бригады – Большаков. Сидят и стучат с фельдшером в домино. Говорю: «Док! Жене плохо. Озноб, жар, пойдем посмотришь».
Пошли. Большаков мгновенно поставил диагноз: «Острый аппендицит. Показана операция» (через год, прямо в море, он так же быстро поставил аналогичный диагноз мне. Хотел уже сам оперировать, но повернули в Корсаков на Сахалине и меня отправили в береговой госпиталь).
Мы с Большаковым позвонили по поводу Али в Совгаванский госпиталь, откуда нам сообщили, что все их машины скорой помощи «сидят» в грязи в отдалённых гарнизонах. Погода, действительно, хуже не бывает – дождь, снег, слякоть, но хоть не холодно.
Позвонил комбригу, попросил машину. Машина вышла к нам. Ждем. Около нашего дома метрах в ста прекрасное шоссе, по обе стороны которого – непролазная грязь. Для пешеходов настелены узенькие тротуары из досок. Я встречаю на шоссе машину. Большаков с Алей ждут дома. Минут через 20 пришла «Победа». Водитель – молоденький матросик. Предупредил его, чтобы с шоссе не съезжал, а сам пошел за Алей.
Поручили Милочку соседке. Милочка крепко спала.
Вышли из дома и — о, ужас! «Победа» наша съехала с шоссе и метрах в 10-ти от него «сидит» в грязи и буксует. Большакова с Алей оставил на тротуаре, а сам пытался толкать машину. Куда там! Только в грязи вывозился.
Шофера не ругал, хотя хотелось дать ему по шее. Он, бедный, и так переживал. Даже лицом осунулся. Говорит: «Я хотел к дому подъехать, ведь у меня на ведущих колесах цепи». Не знал, видно, он нашей Совгаванской грязи!
Что делать? Глубокая ночь. Пошел на перекресток шоссе, надеясь на случай. Повезло. Встретил мощный «Студебеккер», запоздавший в гараж. Водитель согласился помочь нам. Говорит, что только у него нет буксировочного троса. Не оказалось троса и на «Победе», водитель которой говорит, что только сегодня вечером отдал его в мастерскую, чтобы к утру поправили. Вдруг этот непредвиденный рейс. Водитель «Студебеккера» сказал, что где-то здесь на днях в кювете видел кусок троса. Поехали искать при свете фар. Освещения шоссе, естественно – никакого.
Как ни странно, через некоторое время трос нашли. Ура! Для «Студебеккера» вытащить из любой грязи «Победу» — раз плюнуть.
Прибыли в госпиталь. Большаков о чем-то пошептался с дежурным хирургом и Алю сразу – на стол.
Я гляжу, медсестры смотрят на меня и улыбаются. Глянул в большое зеркало. Батюшки! Я весь в грязи, как «анчутка». Стал отмываться и отчищаться. Большаков помогал. Хорошо, что я был в высоких флотских сапогах, а то брюки пришлось бы выбросить. Ждем.
Вышел хирург. Операция прошла успешно. Больная уже спит в палате. Поехали домой. Завез Большакова в поликлинику, отпустил машину, прошелся пешком, чтобы успокоиться. Уже рассвело. Спать некогда. Попил чаю. Поручил Милочку соседке, поцеловал ее, а сам – на корабль. В следующие дни пару раз съездили с Милочкой к маме. Все шло нормально. Дней через 10 привез Алю домой, а сам ушел на Курилы. Там опять кому-то мы были нужны!
Во всей этой эпопее Аля проявила завидное мужество и выдержку. Она все время, пока мы искали трос, вместе с Большаковым простояла на тротуаре. Домой никак не шла. Характер!
7. Очень тяжелыми в бытовом отношении были годы бесквартирности в Горьком. О них и вспоминать не хочется. Одно можно сказать, что и в этих сложных условиях Аля вела себя очень мужественно, достойно!
8. Тяжелыми были годы ее болезни. Особенно последние 8,5 месяцев, но это болезнь. С каждым может случиться. Что об этом говорить! И опять Аля вела себя мужественно!
Много еще можно привести подобных фактов Алиного мужества. Могу сказать одно – молодец! Достойная спутница жизни! Повезло мне с супругой!
Спасибо, что прочитали эту страничку. Обязательно поделитесь этой статьёй с Вашими друзьями, коллегами, знакомыми в социальных сетях. Я уверен, что она будет полезна всем.
Для её рассылки в социальных сетях — нажмите на соответствующую кнопочку — см ниже
